- Красавица, - произнёс Егор хриплым голосом и принялся покрывать мою шею невесомыми поцелуями, которые ощущались ярче всех остальных, когда-либо мной узнанных.

Руки блондина ещё крепче сжали мою талию, а губы, наконец, нашли мои. И больше не было никакой нежности. Егор будто выпустил на волю всю мощь своего внутреннего огня и желания, спеша заклеймить меня ими. Я даже не заметила, как оказалась лежащей на кровати, со стоном выгибаясь навстречу жадным и жаждущим ласкам. И мне уже стало всё равно на все принципы, правила и понятия, лишь бы он продолжал дарить мне это чистейшее наслаждение, захватывающее кровь подобно лаве, стекающей с гор во время извержения.

- Не бегай от меня больше, девочка-ночь, - слышалось его бормотание между поцелуями. - В следующий раз я не сдержусь. Более того, возьму там, где найду, если снова попытаешься скрыться.

- Не убегу, - отозвалась я, едва ли соображая, кому и что говорю. - Нет, - простонала обиженно, когда сразу после моих слов меня оставили одну.

Нет, Егор не ушёл. Он стоял неподалёку, скользя по моему телу взором, полным голодного пожара.

Но если он так хочет меня, почему остановился? Я ведь не против. Что за игра? Или это месть?

- Жестокий, - выдохнула, прикрыв глаза и шумно дыша в надежде поскорее успокоиться.

Гроза на моё последнее заявление только довольно хмыкнул.

Изверг!

Тело буквально пылало. Даже мягкий шёлк нижней части белья стал неприятен и раздражал чувствительную кожу. И будто мало он надо мной поиздевался, я вновь почувствовала лёгкое прикосновение к лодыжке, на которой блондин запечатлел поцелуй. А после ощутила, как на мои ножки надевают носочки и леггинсы.

Кто бы мне раньше сказал, что от такого просто действа можно лишиться дара речи и адекватности, в жизни не поверила бы! Но факты на лицо. Сознание вновь подёрнулось "розовой" дымкой, выводя эмоции на новый виток.

Егор тем временем прикусил сосок на моей правой груди, но прежде, чем я опомнилась, натянул на меня вязаный свитер длиной до колен. Уж не знаю, где Ромыч достал эту одежду, но блондину понравилось. И без того тёмно-синие глаза, казалось, ещё больше почернели. Словно саму тьму впрыснули. Я смотрела в них и не могла отвести своего взора, внезапно ощутив себя кусочком льда на жаре.

- Будешь на меня так смотреть, я точно не сдержусь, - прикрыл на мгновение веки Гроза. - Перед моей дочерью сама тогда будешь оправдываться, - дополнил провокационно.

Я с дуру представила подобную картину и отрицательно затрясла головой, чем немало повеселила блондина.

- Гадость ты, а не Ангелочек, - выдала обиженно.

А он окончательно расхохотался.

- Ты такая милая в эти моменты, знаешь? - сощурился лукаво.

Не стала спорить на эту тему. К тому же меня другой вопрос интересовал больше.

- У меня вопрос есть. Можешь не отвечать, если не хочешь. Просто… а где мать Малинки?

- М-м… а что мне за это будет? - поинтересовался Егор, накрутив на палец локон моих волос.

- И почему я не удивлена? - вздохнула наигранно грустно, но тут же ехидно заулыбалась. - Ничего тебе за это не будет.

- Совсем-совсем? - уточнил с видимым безразличием блондин, проводя кончиком моих волос по моей же шее.

Стало щекотно, от чего я дёрнула плечом, чем явно в очередной раз насмешила Грозу.

- Нет, ты точно не ангел! Ты - чудовище! - ткнула пальцем в его грудь.

- Заметь, чудовище во мне видишь только ты, - парировал Егор, нисколько не проникнувшись моим возмущением, и поцеловал в шею, чуть прикусив кожу.

Всё тело будто током пронзило от его выходки.

- Не шипи, девочка-ночь, - прошептал этот наглый соблазнитель, подув на место укуса. - А с матерью Малинки всё просто, - перешёл к изначальной теме. - Пожалуй я расскажу тебе эту историю... Мы с Русланой были знакомы с детства. Росли вместе. Первая любовь, всё такое. В то время нам казалось, что так будет всегда. А потом случилось оно… залёт, - на его губах растянулась жуткая полуулыбка, а на меня Егор больше не смотрел, лишь бездумно перебирал пряди моих волос, всё больше погружаясь в воспоминания.

- Знаешь, а я, пожалуй, тебе действительно расскажу. Никогда никому не говорил. Да, пусть будет так, - ответил на какие-то свои мысли. Я не стала перебивать, замерев под ним в ожидании продолжения.

- Руслана испугалась, - заговорил он снова некоторое мгновение спустя, - хотела аборт сделать. Я не позволил. Мы тогда впервые в жизни с ней поругались, вплоть до расставания. Потом, конечно, помирились, но возникла другая проблема - родители. Естественно, когда о беременности стало всем известно, начался прессинг. Мол ребёнок не должен быть внебрачным, всё такое. Ланку токсикоз ещё жуткий мучил. Она и так не рада была беременности, а на фоне плохого самочувствия и прессинга со стороны родных вообще обозлилась на меня.

Мы стали всё чаще ругаться. Она то и дело обвиняла меня во всём, а потом и на ребёнка пала немилость. Родители так и не успокоились. Я даже рожу набил её отцу однажды и запретил приближаться к Ланке. После этого от нас отстали. Токсикоз отступил. Руслана вроде тоже успокоилась. На несколько месяцев воцарилось спокойствие. Но нервотрёпка в самом начале отрицательно сказалась на развитии Малинки. На поздних сроках беременности у неё обнаружили порок сердца. Предлагали даже преждевременные роды сделать. Мол, зачем вам такие проблемы потом, и ребёнку каково жить неполноценным будет. В общем, Руслана себя снова накрутила. Я вновь настоял на сохранении беременности. Но Ланка сдуру рассказала обо всём подругам, а те… Сучки крашеные! Блондинки, мать их! - как никогда холодно ухмыльнулся он, что я даже поёжилась от стужи в его тоне и той ненависти, что буквально ощущалась на физическом уровне. Но прерывать рассказ не решилась, с ужасом ожидая дальнейшего рассказа.

- Они ей предложили самой родить на сроке семи месяцев, в обход моему запрету и врачам, коли уж я так упорствую. Народными методами. Я их самолично чуть не придушил, когда узнал. Руслане не повезло. Я просто не вовремя пришёл домой. Раньше положенного. Они как раз обсуждали, как всё это будет происходить. Я тогда впервые в жизни руку на женщину поднял. В общем, на этом наши отношения с Ланой закончились. Я ей поставил условие. Она рожает и оставляет дочь мне, а сама живёт, как ей хочется, главное, подальше от нас с Малинкой.

Через два месяца родилась Линок. Абсолютная здоровая и крепкая малышка. Руслана, когда о том узнала, хотела переиграть всё. Но я не позволил. Просто уже не мог ей доверять. Она её столько раз хотела убить, что… Даже родным Русланы запретил приближаться к Малинке. Так и сказал, что убью любого, кто посмеет даже намёком пожелать отобрать у меня дочь, - замолчал. - Вот такая история, - криво ухмыльнулся. - Так что, где бродит мать моей дочери, я понятия не имею, да и желания нет узнавать. С тех пор все женщины в моей жизни - это кратковременное явление.

Он, наконец, посмотрел на меня и задорно подмигнул. Я по-прежнему лежала под ним и думала о том, насколько же надо быть сильным, чтобы пережить такое, да ещё потом самому воспитывать ребёнка, пусть и с поддержкой родных. Ту мамашу нерадивую вообще прибить мало, как и подружек её.

Господи, а я ещё думала, что у меня жуткое прошлое!

Эх, вот если бы Мишка хоть вполовину был столь же смелым и упёртым, как Егор, у нас всё могло сложиться совсем иначе...

- Откровенность за откровенность, что ли… - решилась я. - У меня обратная ситуация, - произнесла, поглаживая блондина по щеке и откровенно наслаждаясь этим действом. - Мне было восемнадцать, когда я узнала, что беременна, - в синих глазах мелькнула тень недоверия. - Да-да, имеет место быть в моей жизни подобный эпизод. Только мой парень был против ребёнка. Считал, что я ещё маленькая для материнства. А я его слишком сильно любила, верила, - сглотнула вставший в горле ком и прикрыла веки, сдерживая напрашивающиеся слёзы. - Я просто хотела, чтобы ему было хорошо, не понимая, что тем самым делаю хуже себе, буквально уничтожаю саму себя, - на Грозу я так и не посмотрела. Наверное, было стыдно после его рассказа признаваться в убийстве собственного ребёнка.